‘Нашу юность разрушили’: бывшая школьница – о том, как теракт 9/11 сломал жизнь детям Нью-Йорка
11.09.2019, 08:00 EST
Источник: Fortune
Когда башни-близнецы горели и рушились, я пыталась убежать из своей школы, находившейся в трех кварталах от катастрофы, к себе домой – также в паре кварталов от Всемирного торгового центра. Нас не эвакуировали, у нас был ограничен доступ к еде, лекарствам, электричеству, телефонной связи и другим предметам первой необходимости в течение нескольких недель. Мне было 12 лет. Я и мои одноклассники до сих пор не пережили этот ужас до конца, – рассказывает жительница Нью-Йорка Элейна Ховитц.
Я была одной из немногих, кто искал и пробовал терапию практически сразу после 11 сентября 2001 года, рассказывает молодая женщина изданию Fortune. Тем не менее, мой подростковый возраст был отмечен годами хаоса, неправильной диагностики и лекарств от состояний, которых у меня фактически не было. Мой первый терапевт упомянула, что она видела признаки посттравматического стрессового расстройства (ПТСР), но ни один другой психотерапевт или психиатр не говорил об этом после.
Большинство моих одноклассников не обращались за профессиональной помощью. В конце последнего года обучения в колледже, когда приближалась 10 годовщина 11 сентября, я решила написать книгу о своем опыте и начала связываться со своими бывшими одноклассниками, чтобы узнать, что с ними случилось. В ходе многих интервью я слышала о борьбе и боли, очень похожими на мои переживания.
«Я думал, что никогда не буду нормальным, как мои друзья. Я не мог просто расслабиться и повеселиться. Я сразу паниковал, если планы менялись», – сказал один человек.
«То, что казалось маленькой проблемой для других, было для меня трагедией. Я чувствовал себя заклейменным, раненным, травмированным и сумасшедшим. Расстраиваться никогда не было просто – это продолжалось часами, днями и месяцами», – сказал другой.
Сегодня, спустя 18 лет после 11 сентября, многие только сейчас чувствуют, что их раны открылись. Люди, которым было 11, 12 и 13 во время атак, а сейчас приближаются к 30, начинают замечать эти невидимые шрамы и обращаются за помощью.
Поскольку я смело и часто делюсь своей историей, я могу понять их, и они связываются со мной. Выслушав этих людей, я понимаю, что у нас еще много работы.
По теме: Amber Alert: трагическая история маленькой американки, которая помогла спасти сотни жизней
Часто недиагностированное, тревожное расстройство по сей день мучает сотни тысяч взрослых людей, которые в то время жили, работали и ходили в школу в Нижнем Манхэттене, и крайне тяжело влияет на тогдашних детей. Есть люди во всем мире, оторые пережили школьные перестрелки, иммиграционные травмы, стихийные бедствия и другие трагедии, которые не знают, что у них ПТСР и как с этим жить.
Вчера я получила длинное сообщение в Facebook от моего бывшего лучшего друга из средней школы, с которым я потеряла связь вскоре после окончания школы. Когда я брал у нее интервью 10 лет назад, она сказала, что еще даже не признала свое состояние – тогда ей нечего было сказать, она считала, что никак не пострадала. Теперь она изо всех сил пытается найти правильного терапевта и чувствует себя подавленной воспоминаниями.
Это не первая моя бывшая одноклассница, которая написала мне в этом году. Два месяца назад другая девушка из младших классов связалась со мной, чтобы сказать, что она тоже только сейчас начинает понимать, что имеет дело с последствиями травмы. Это распространено – ПТСР может занять годы и даже десятилетия, если мы похороним его достаточно глубоко.
Ее зовут Эмили Сасселл, и одно из немногих изображений, которые вы можете найти в Интернете, – это она и ее мать, бегущая с рушащейся первой башни. Она рассказала мне, что сразу после события у нее начались частые кошмары.
«Мне снится, что башни горят и падают, или другие катастрофы, угрожающие моей безопасности и безопасности моей семьи», – сказала она.
Примерно через год она впала в сильную депрессию. Через несколько лет она стала зависимой от наркотиков, которые, как она теперь признает, использовала, чтобы ослабить эмоциональную боль. Однажды летом, работая в летнем лагере, она испытала приступ паники, когда услышала громкий гул, который, как она поняла позже, был громом. Ее тело, сказала она мне, «автоматически побежало, чтобы спасти свою жизнь». В панике девушка несколько минут бегала, прежде чем поняла, что она единственная, кто бегает и плачет.
По теме: ‘За невыполнение приказа — смерть’: истории стюардесс, спасших пассажиров ценой своей жизни
Ничего не помогало, пока она не встретила мужчину, который также пережил травму и очень много об этом знал. С ним она нашла безопасное пространство, чтобы начать об этом говорить. Она начала посещать терапию и теперь ей стало намного легче – по признанию девушки, она восстановилась и теперь испытывает сострадание к тому, через что прошла. Ей также помогли практика и преподавание йоги.
Еще одна одноклассница, Фуксия Корбин, обратилась ко мне, чтобы спросить о симптомах и признаках ПТСР сразу после и спустя годы после 11 сентября. По ее словам, девушка чувствовала, что имеет дело с ПТСР, но не могла справиться с симптомами. “Мы много пили и развлекались, изолировались от людей и пропускали работу”, – признавалась Фуксия. Это не было характерно для нее, но свойственно для выживших после травм. Эти люди постоянно сталкиваются с повышенной бдительностью, телесной реакцией «бой или беги» на триггеры, такие как толпа или определенные звуки и образы.
Для Фуксии мысль о том, что она должна проходить терапию, была почти приемлемой, но что-то сдерживало ее – отчасти, говорит она, это отрицание. Долгое время она считала, что дело не в пережитом опыте – просто с ней самой что-то не так. В 30 лет она смогла говорить об этом и готова получить помощь.
Прямо сейчас миллионы детей и взрослых с травмой делают все возможное, чтобы держаться на плаву. Они думают, что это с ними что-то не так, что такова жизнь, что через это просто надо пройти – но это не помогает, становится только хуже. Выбор, который они делают, может быть опасным и вредным, что лишь усугубит травму.
Люди устойчивы. Насколько я знаю, ни один из моих бывших одноклассников не покончил жизнь самоубийством, но многие изо всех сил пытались забыть о событиях 11 сентября. Но этот день был чрезвычайно личным и глубоким ужасом для всех нас, и нести его в одиночку достаточно тяжело, в итоге не сломавшись.
Быть смелым – не значит похоронить прошлое. Это означает, что с ним нужно смириться, найти поддержку, чтобы прошлое не повлияло на качество нашей жизни в будущем. Мы должны знать, что на наше состояние влияет случившееся, а не то, кто мы есть. Конечно, трагедия повлияла на то, кем мы себя считаем и на выбор, который мы делаем. Однажды случившись, эта катастрофа сформировала самые определяющие годы нашей жизни, ударив нас на краю юности, когда наши умы развивались и впитывали все вокруг.
Но теперь, когда мы взрослые и обладаем ресурсами и возможностями – все в наших руках. Мы можем вернуть контроль над своей жизнью. Мы можем отыскать для себя лучший путь прямо сейчас.
