‘Это полнейшая каторга’: как россиянки воспитывают чужих детей за границей по программе Au Pair

Девушки, которые ездили за границу воспитывать детей по программе Au Pair, рассказали о том, как выжить в чужой стране, где у тебя нет никакой защиты, и что делать, если гостевая семья оказалась далеко не самой приветливой.

Au Pair — это международная культурно-языковая программа, которая дает возможность молодым людям отправиться в другую страну, чтобы жить в семье, выполнять работу по дому и заниматься воспитанием детей в обмен на питание, отдельную комнату, карманные расходы, а иногда и курс местного языка. В теории участник программы получает статус члена семьи — это скорее старший брат или сестра, чем наемный работник. Да и сам термин в переводе с французского означает «на равных».

Существуют специальные агентства, которые подыскивают семьи для опэр (так называют участников программы) и помогают оформить документы, однако все популярнее становится самостоятельный поиск гостевых родителей в интернете. Один из самых известных сайтов AuPairWorld предоставляет доступ к анкетам более 25 тысяч таких семей и к профилям более 8 тысяч опэр. С 1969 года, когда было подписано соглашение о программе, молодые люди используют эту возможность, чтобы получить интересный опыт и выучить иностранный язык. Программа видела множество вдохновляющих историй, но есть и такие участники, которых в гостевой семье поджидали неприятные сюрпризы. «Афиша Daily» поговорила с бывшими опэр, которым пришлось столкнуться с неожиданными трудностями, и узнала, как они вышли из этих ситуаций.

Даша

Была опэр в США

Я решила уехать по программе еще в 15 лет, так как хотела почувствовать, что такое «американская жизнь». В 20 лет я взяла академический отпуск. Я попала в хорошую семью: родители работали в Пентагоне, жили в Вашингтоне, их сынок был ангелом, а дочка — ну совсем не ангельская.

Девочке было 13 лет, и она страдала от синдрома дефицита внимания: закатывала истерики на ровном месте, швыряла в брата утюг. В общем, было тяжело, но почти за год борьбы я ее немного перевоспитала: психиатр отменил ей большую часть таблеток, а меня наградили как одну из лучших участниц программы 2010 года.

Самый сложный момент был, когда эта девочка меня ударила, а я, не сдержавшись, дала ей шлепок по голове. В Штатах за это и засудить могут, поэтому я очень переживала. К счастью, родители были на моей стороне — сказали, что сделали бы то же самое, так что все обошлось.
Первые месяцы я думала поменять семью, но так и не смогла этого сделать чисто из моральных соображений — кроме этой несносной девочки мне жаловаться было не на что, а мои гостевые родители так вообще были просто чудесными.

Во время программы я много путешествовала, завела кучу друзей и сейчас вспоминаю все, как сплошную историю приключений, поэтому ни о чем не жалею. После возвращения было много всякого: я работала в Египте, Индии, да и вообще объездила полмира. Сейчас у меня свой бизнес, а в ближайшие пару лет я хочу вернуться в США и встретиться со своей американской семьей.

Катя

Была опэр в Финляндии

Моя подруга ездила в качестве опэр в Данию, и мне тоже захотелось. Я попала в обычную финскую семью, только очень жадную. Отец работал дипломатом и преподавал в университете, а у матери был свой интернет-магазин вечерних платьев. Она сутки напролет проводила за компьютером, не занималась уборкой, не готовила, а на детей вообще не обращала никакого внимания. Для всех этих целей они приглашали опэр, причем всегда из России — они объясняли это тем, что якобы это не самая благополучная страна, поэтому девочки на все согласны.

Нормальной еды родители не покупали, дети питались бутербродами. Уборкой занималась исключительно я, и им еще хватало наглости обвинять меня в том, что я не стирала. Еще они ожидали, что я буду убирать снег во дворе, но я отказалась. Они подписывали полки в холодильнике, чтобы знать, где чья еда. Когда я заговорила о том, что хочу пойти на курсы, мать сделала удивленное лицо и сказала, что они будут учить меня сами. Когда я заговорила о еде, у нее началась истерика, и она разнесла всю кухню.

Чувствуя полную безнаказанность, хозяева творят, что хотят, и смотрят на нас, как на рабов — они знают, что мы на их территории, и пользуются ситуацией.

Я думала, что посмотрю Европу, выучу английский, найду друзей, а в итоге, может, вообще останусь там. Но на деле все оказалось иначе: весь день я сидела с этими безумными детьми, пока их мама либо отсыпалась, либо просиживала время за компьютером. На Европу я так и не посмотрела, денег едва хватало на питание и проезд, а на языковые курсы меня так и не записали. Друзей нашла, но они все местные — и их не волнует моя жизнь. Я надеялась культурно проводить время, но мы с этой семьей никуда не ходили. Один раз гостевой отец предложил мне пойти с ними в театр — я так обрадовалась, но потом оказалось, что билеты должна была оплатить я сама, так что пришлось остаться дома.

По теме: О чем хотела бы знать мама, впервые отдавая ребенка в садик

Через полгода я, конечно, ушла из этой семейки. Сначала я терпела, так как надеялась, что они будут добрее ко мне относиться, но со временем все стало только хуже. Я не знала, к кому мне обратиться в чужой стране, ведь нет никаких организаций, которые бы защищали права опэр, и это большой минус.

Короче, для меня это была полнейшая каторга, зато сейчас я на родине, и у меня все отлично. Здесь я человек — устроилась на работу своей мечты, к тому же все родные рядом.

Мария (имя изменено)

Была опэр во Франции

В 18 лет я начала учить французский язык, а стать опэр решила, потому что это самый легкий и дешевый способ попасть во Францию, чтобы потом поступить в университет и остаться жить.
Родители очень переживали, но отпустили меня.

Первая семья была просто золотая: мне там не так много платили, зато отношение было человеческим, а условия жизни были просто замечательными. Один минус — это была маленькая деревня на юге Франции. Я должна была возить детей в школу, но почему-то в префектуре мои водительские права сочли недействительными. В итоге я начала искать новую семью, и мне попалась одна рядом с Парижем, где росли трое детей, а их родители очень тепло отзывались об их бывших опэр. Я клюнула, и начался ад.

Мать просто игнорировала меня — не здоровалась, не отвечала на вопросы, не прощалась, а иногда она делала вид, что не понимает меня, и кривилась, демонстрируя, какой у меня плохой французский.

О зарплате часто приходилось напоминать, а гостевая мама оказалась просто помешанной на чистоте. По контракту мне надо было убирать комнаты детей пару раз в неделю, мыть ванную каждый день — и все. Потом оказалось, что надо выносить мусор, мыть посуду, складывать вещи детей в шкаф, пылесосить, мыть пол и кухню. Поначалу я очень старалась, однако каждый день они находили недостатки: то грязный пол на кухне, то выключенный свет в коридоре, то запущенная слишком поздно посудомойка. Я просила прощения и корила себя за нерасторопность, но они все равно не унимались. Кроме того, в выходные меня стали откровенно выпроваживать из дома, и им было плевать, что мне придется на свои деньги покупать в Париже еду, что на улице дождь и холодно. Если я вдруг задерживалась, гостевая мама накрывала стол для себя и своих детей, будто меня и нет вовсе.

По теме: Няня из Нью-Йорка обвиняет семью, на которую работала, в слежке и подглядывании

Однажды она заявила, что я ничего не делаю, и это случилось как раз после того, как я пропылесосила нижний этаж и помыла кухню. Я стала защищаться, говоря, что, вообще-то, делаю много, даже вещи, которых нет в контракте. Тут она рассвирепела, стала хлопать дверьми и вновь напомнила мне про бывших опэр — мол, они были просто золото, а я очень плохая, потому что упомянула о контракте.

Я могла мыться, лишь когда их нет дома, поэтому иногда приходилось тайком мыть голову в раковине детей.

Надо добавить, что дети были настоящими свиньями: ходили по дому с едой, а я за ними бегала с тряпкой в руках, потому что не дай бог мамаша увидит крошку. Так я и носилась между ними и шваброй. Особенно трудно было в период каникул — я просто вешалась.

Они запрещали даже ходить в туалет ночью — боялись, что я буду шуметь и кого-нибудь разбужу. С утра до ночи мы ели макароны: мне всегда накладывали детскую порцию — и я вечно выходила из-за стола голодной. Про мое состояние, здоровье, настроение меня никогда не спрашивали, а о моем дне рождения вспомнили только дети — через месяц.

Под конец я случайно узнала, что с предыдущей, так нахваливаемой, девочкой было то же самое. Только тогда я поняла, что дело не во мне, и это было настоящее облегчение.

Для меня было дико, что в этой семье «все лучшее» было совсем не детям. Родители могли накормить детей пустыми макаронами, а сами поесть мясо или еще что-то, гораздо более вкусное. Самые дорогие сладости или десерты детям не полагались, они полагались маме.

Одно из моих самых приятных воспоминаний о программе — это поездка к друзьям в Германию. Это было под Рождество, всю Европу засыпало снегом. Я встречала этот праздник далеко от ненавистной семейки, в кругу людей, которые хорошо относились ко мне, а на столе был вкусный ужин. Я чувствовала себя в безопасности впервые за много месяцев.

После программы я осталась во Франции. Я нашла новую, на этот раз чудесную семью, в которой проработала два года, а потом еще два просто жила у них в доме, так как они переехали в другой город. Я поступила во французский университет и в этом году уже заканчиваю магистратуру.

Кристина

Была опэр в Великобритании

На втором курсе вуза я решила, что выбранная специальность мне неинтересна: я стала прогуливать занятия, лежала целыми днями на диване. А мама говорила, чтобы я шла работать или учиться и перестала сидеть у нее на шее. В какой-то момент мне надоело, что мама и старший брат меня пилят, и я решила сбежать, чтобы кардинально изменить свою жизнь.

Мне хотелось уехать в Великобританию, но туда по программе Au Pair попасть было нельзя — и я решила быть нелегалом. С помощью специального сайта я нашла несколько семей и отправила им запросы. Мне ответила пара, где росли два сына, мама была из Беларуси, а отец был англичанином. Меня сразу предупредили, что они живут в малюсеньком городочке Сомерсет, где очень скучно. Я нашла русскую девушку, которая проживала в Британии, и за небольшую плату она помогла мне сделать все документы для визы.

Через какое-то время выяснилось, что отец семейства — алкоголик. Он выпивал по 6–7 бутылок вина в день и становился полностью неадекватным.

Мне дали туристическую визу на полгода. С гостевой семьей мы договорились, что я оплачиваю дорогу туда, а они — обратно. В Лондоне меня встретил огромный мужчина — отец семейства, который привез меня домой в маленькую комнатушку, где для меня освободили половину шкафа. Четыре дня в неделю я полностью посвящала детям, два помогала родителям, а один день был выходным. В мои обязанности входили глажка, забота о детях и собаке, уборка по дому — иногда легкая, а иногда нет. Платили за это 60 фунтов в неделю.

Мама тратила все силы на мужа, так что забота о детях ложилась полностью на мои плечи. Периодически он оставался со мной и детьми — лез обниматься, очень просил не бросать их, говорил, что я добрая, как ангел. Через какое-то время я не выдержала и сказала его жене, что так дело не пойдет. Она попросила меня не уезжать, обещала выгнать его и призналась, что думает о разводе.

Тогда я сказала им, что хочу уехать раньше, так как моя мама решила выйти замуж, что, кстати, было правдой. Мы договорились, что это случится через месяц. С тех пор отношение ко мне сильно изменилось: меня стали больше нагружать работой, грубо со мной разговаривать и так далее.

В конце концов я не смогла больше этого терпеть и в мой выходной, когда никого не было дома, я собрала вещи, оставила записку и ключи и уехала в другую семью. Это были отец и сын двенадцати лет. Но и там было не все гладко. Мне сразу показалось странным, что с ними была также бывшая няня — молодая девчонка из Словакии, которая нашла себе другую работу в Лондоне, но продолжала жить в семье.

В первую же ночь отец стал ко мне приставать и, естественно, получил отпор. Наутро он сказал, что домогался, «чтобы мы убрали между нами все границы и чувствовали себя комфортнее». После этого я решила лететь домой, но не могла найти денег. Бывшая няня предложила купить мне билет в обмен на секс втроем с ней и гостевым папой.

В общем, дорогу домой оплатил мой брат. А такого опыта в моей жизни больше не было. Я пошла учиться, нашла хорошую работу — все закончилось счастливо.

Настя

Была опэр в Германии

О программе я узнала в центре немецкого языка. Родители не верили в успех предприятия, так что сначала отнеслись к моему решению равнодушно. А когда все получилось и я стояла у дверей с чемоданом в руках, удержать меня было уже невозможно.

В самом начале гостевые родители были очень приветливы и вежливы — они присылали фотографии детей, общались со мной в соцсетях. Но в день, когда я появилась на пороге, они забыли не только о своих обещаниях, но и контракте.

Сначала у меня не было даже своей комнаты, я спала в вестибюле. Потом мне отгородили место гипсокартонными стенами, однако двери у меня не появилось до самого отъезда в Россию. Стола и стула в комнате не было, заниматься приходилось на полу или на кровати. Вся комната была заставлена какими-то коробками с ненужными вещами, хотя в семье был гараж, где можно было все это хранить.

Четкого расписания на неделю мне не дали, сказали, что не знают точного времени, когда я им понадоблюсь. Так что я просто выполняла их поручения и работала больше оговоренных в контракте пяти часов. Я думала, что когда начнутся курсы, они все-таки составят мне график. Я отмывала им весь дом и постоянно была с детьми. Меня очень удивило, что гуляли с двойняшками всего пару раз в неделю, хотя у них даже был свой двор. Но я, естественно, не лезла, просто было жаль девочек.

Еще в этом доме постоянно ругались. Гостевые родители умудрялись раздуть скандал из таких мелочей, как салфетка, неправильно сложенная на столе, или ковер, передвинутый на несколько сантиметров.

Когда дети намекали, что голодны, их мама начинала закатывать истерику и жаловаться на свою трудную жизнь.

Когда мне дали первый выходной, я отправилась гулять по окрестностям, а потом позанималась немецким и пообщалась с родными в интернете. На следующий день меня обвинили в том, что я веду себя не как член семьи. Оказывается, я даже в свой выходной должна была участвовать в их жизни, то есть убирать, помогать с детьми, общаться. А когда мне нужно было сбегать к парикмахеру буквально на час, мне приказали взять для этого выходной.

Уточняющие вопросы по поводу моих обязанностей ужасно раздражали мою гостевую маму. Она редко давала задания, считала, что я должна сама догадываться о том, что нужно сделать. «Видишь, в шкафах пыльно — убери!», — орала она, а я пыталась оправдаться тем, что не залезаю в чужие шкафы без спроса. Короче, без экстрасенсорных навыков мне было сложновато.

Питались в этой семье довольно скудно — холодильник был всегда полупустой. Когда дети намекали, что голодны, их мама начинала закатывать истерику и жаловаться на свою трудную жизнь. Самое странное, что вся еда, которая была мне по вкусу, сразу же исчезала из их рациона. В один день я поняла, что у них нет ничего из того, что я ем, и попросила купить мне йогурт. Мне отказали, да еще и обвинили в наглости. Тогда я сама стала приобретать еду. Увидев это, гостевой папа расчувствовался и принес домой целый ящик дешевого йогурта, у которого заканчивался срок годности. С тех пор я ела его три раза в день, боясь, что он прокиснет и на меня снова будут орать.

Настоящий театр абсурда начался, когда я объявила им, что ищу новую семью. Тут оказалось, что они потратили на меня кучу денег и времени, были добры и разрешали пользоваться своей ванной (хотя другой просто не было!). Так они нудели все мои последние дни, и в итоге мне как-то расхотелось быть опэр снова. Они не заплатили мне последнюю зарплату и отобрали сим-карту, хотя на ней были мои деньги.

Вера (имя изменено)

Была опэр в Германии

Я ездила по программе в Висбаден 9 лет назад, провела там больше года. Я решила участвовать, потому что не видела для себя будущего в России и хотела путешествовать.

В первой семье гостевая мама сама была бывшая опэр. Она была старше меня лет на пять, а ее муж был старше нее на четверть века. Детям было 3 и 4 года. У меня был четкий план на неделю: я работала ровно 30 часов, но отношение семьи ко мне было не очень хорошим, я не чувствовала себя своей.

Мне разрешали пользоваться интернетом только полчаса в неделю, а звонить домой и того меньше — всего 5 минут. Они записали меня на курсы немецкого, но отпускали не на все занятия. Потом начались конфликты из-за того, что они стали накручивать часы, так как ожидали бебиситтинг не по контракту. Так отношения испортились окончательно, и я начала искать новую семью. В моем агентстве мне никак не помогли, сказали «терпи», а сами проинформировали семью. В итоге гостевые родители у меня за спиной нашли новую девочку, а я узнала об этом случайно. Был скандал.

К счастью, мне все-таки удалось найти новую семью, в которой все было хорошо: один ребенок восьми лет, дополнительная оплата за уборку. Они жили в деревне, и выезжать в город к друзьям посреди недели не получалось, но мне не было это в тягость, поскольку люди были замечательные.

В первой семье мы питались аскетично: быстрые стейки, пюре и соус из пакета и какие-нибудь вареные овощи. На ужин и завтрак всегда ели сэндвичи или булочки. Во второй семье питание было лучше: утром — каша, на обед — горячее, состряпанное мной, а также много зелени. Ужин всегда готовил отец, а я только помогала. Расставаться с ними было тяжело, но что поделать. Сейчас я живу в Германии с мужем, с которым познакомилась, когда была опэр.

Следите за историями успеха, полезными советами и многим другим, подписавшись на Woman.ForumDaily в Facebook, и не пропустите главного в нашей рассылке.