‘Рука на его плече’: Наталья Жванецкая о жизни, семье и любимом мужчине
29.09.2018, 08:00 EST
Источник: Zn.ua
Дом в Одессе придуман для отдыха и работы, для тихой и радостной жизни. В креслах — куртки и сумки гостей. На кухне толкутся люди, самые близкие и родные — в фартуках. Дом в жару прохладный, в холодные дни — теплый. В окне кабинета, где работает Михал Михалыч, — море. Во дворе — благословенная тень: цветы, кусты, деревья.
“Дом создавался постепенно, — рассказывает Наталья Жванецкая для Zn.ua. — Мы его, как башмак, кроили под себя. Стаптывали по ноге. Где-то закрывали проемы дверей, чтобы тому, кто отдыхает, не было слышно, как внизу тусуются гости, хохочет и поет молодежь, идут долгие ночные разговоры. Где-то мы сделали арки, чтобы больше воздуха, придумали площади для большого количества гостей. Ну, а главное — закупили в дом много посуды и много больших фартуков. Поскольку в Одессе готовят еду всегда и везде женщины, независимо от того, кто ты — хозяйка, подруга, родственница, помощница, гостья, — надевай фартук и становись к плите. Южная традиция. Утром стучатся в дверь — ведро бычков. Тогда все, кто в доме, становятся чистить рыбу, потом жарят и угощают всех вокруг — друзей, сторожей, водителей, рыба посылается кому-нибудь в город. Все едят бычков”.
Когда гости, весь вечер Наташа держит руку на плече Михал Михалыча. Ненадолго с подругой Ириной пойдут на кухню, принесут на стол что-то горячее, благоуханное, щедрое — много, вкусно, большими ломтями на гигантском блюде. Наташа опять садится на свое место и снова кладет руку на плечо Михал Михалыча. И ему хорошо. Он спокоен, весел, он говорит всем: “… мужчина подсознательно выбирает женщину с лицом матери своего ребенка…”. Лицо матери его ребенка прелестно. Светится радостью. Мать его ребенка — его “все”. Любимая, друг, первый слушатель, доктор, психотерапевт, архитектор, садовник, мастер на все руки. Ну и — главное — мать его ребенка. Легкая рука матери его ребенка опять у него на плече.
“Рука на плече? Разве? Я не замечаю как-то… Но это нормально. Это само собой… Все естественно, ведь это— наша жизнь. Ты несешь ответственность. Ты не падаешь в обмороки, не закатываешь истерик, и не говоришь: “Я обиделась”, “Я не буду готовить”, “Я уйду”. Потому что нет ни повода, ни смысла.
Давно как-то мы перешагнули через обиды, бывавшие по молодости, и не огорчаемся по мелочам. Изредка мы ругаемся, нет, не ссоримся, а так… Например: “Не досолен борщ!”. Я хорошо понимаю, что борщ тут вообще ни при чем, что есть внутренний дискомфорт. И человеку надо выговориться. Ну хорошо, пусть это будет борщ! Ну, борщ!
На мой взгляд, обиды могут наносить только близкие… Я плохо понимаю, как можно обижаться на неблизких людей. Во всех семьях бывают болезненные выяснения отношений. И мы в свое время не были исключением. Но как-то пришли по умолчанию к тому, что жизнь не безразмерна и нельзя тратить наше драгоценное время, когда мы вместе, и нарушать гармонию в семье. Мы все — Миша, Митя, я — мы очень ценим и бережем нашу семейную гармонию”.
Сад
У Наташи — как говорится, “зеленые пальцы”. Удивляются все: она воткнет в землю палку — и палка пускает корни и ростки. Из оброненной косточки поднимается дерево. Она выращивает цветы, кусты, деревья — любит копаться в саду.
“Я сажаю цветы, стригу кусты. Мне это так нравится, что я вхожу в какую-то странную, приятную медитацию. Понятия не имею, откуда эти знания. Скорей всего, от моих предков. Бабушка всю жизнь выращивала ветвистое алоэ на подоконниках. Каланхоэ. Узумбарские фиалки. Менялись с соседками листочками. Родной брат моей мамы разводил рыбок и птиц. Мы знали, где щегол, где зяблик, где иволга. Узнавали голоса. Все детство прошло вот с этими птичками. Выросла среди растений, среди животных… Я животных очень люблю. И у меня с ними тоже складываются уважительные отношения. Хоть и не простые.
Мой дед занимался породистыми лошадьми. У мамы сохранились альбомы его рисунков, на каждом листе — лошади. Мама рассказывала: когда она была совсем маленькой, конезавод во время войны эвакуировали куда-то в Марийскую АССР. Не хватало тягловой силы, породистых лошадей запрягали в брички, в бороны, сеялки… Брички они еще терпели, но тоже не всегда. Мама рассказывала, как лошади, которые ценили и свою исключительность, и свою красоту, мстили человеку. Они дисциплинированно работали в поле, возили грузы в телегах, но когда их распрягали и по дороге в конюшню наездники садились верхом, лошадь закусывала удила и быстро шла в стойло. Вход в стойло обычно из двух частей, внизу лошадь могла открыть вход грудью, а сверху шла балка, которую надо было, прежде чем завести коня, откидывать. Так вот, лошадь спешила в закрытое стойло, чтобы сбить наездника верней балкой. И так поступали все лошади, будто договаривались. И чтобы не калечить людей, стойла стали держать открытыми. Тогда лошади нашли другой способ: шли под проволоку, под ветви деревьев.
Там был всеми любимый монгольский скакун, иссиня-черный, приземистый, еще совсем молодой, его берегли. Однажды нужно было срочно ехать в город и запрягли монгола. Он послушно дал себя запрячь, отвез людей в город, на телегу погрузили много купленного для чего-то стекла, “монгол” повез груз назад. Но когда он выехал на мост, фыркнул, недобро скосил глаз, поднялся на дыбы, перевернул телегу, сбросил и разбил все стекло!
Видимо, любовь, уважение и жалость к животным у меня отсюда. Гидролог по образованию, я успела поработать в экспедициях и ездила верхом. У меня было какое-то мистическое, глубокое почтение к лошадям. Я понимала, что они живые, что им больно, они устают, у них характеры. Я знаю точно, что они чуткие и многое понимают лучше людей. У меня есть какая-то внутренняя уверенность, что они — особый вид жизни на земле. Как и собаки. Вот собака тебе друг, так ведь? И я не могу понять, как же могу его дрессировать, наказывать, тащить его на поводке. Я не могу заставлять друга выполнять команды и страдать”.
Увлечения и таланты
У Наташи множество талантов. Она прекрасно готовит и ведет дом. Она в свое время очень хорошо шила и рисовала.
“Я люблю готовить салаты и супы. При этом импровизирую. Потому что когда я читаю кулинарные книги, интуитивно понимаю, что и чем можно заменить, и уже знаю, будет ли это есть моя семья. В детстве и юности я рисовала. Но почему-то это закончилось, и не тянет. Все мои подруги только сейчас вдруг начали рисовать, петь, танцевать, заниматься йогой. У меня были проблемы с позвоночником, я высокая. Но цигун помог забыть о таблетках. Цигун меня исцелил. Уже пять лет занимаюсь, а боль исчезла с первого дня. Возможно, это сила веры. Я очень легко верю в хорошее, меня трудно заставить поверить в плохое. И тренер такой внимательный, открытый. Он напоминает мне молодого, жизнерадостного спаниэля. Ну как тут не начать выздоравливать!
Несколько лет назад я завела страницу в Фейсбуке. Стала публиковать новые и старые тексты Михал Михалыча. Читателей появилось много. Как и происходит в соцсетях, объявились и тролли. Сначала нервничала, а сейчас научилась защищать свою страницу. Ограничила комментарии для друзей. А если вдруг приходит что-то случайное или сумасшедшее, сразу вычищаю и блокирую”.
Друзья
Главный ее талант: Наташа легкая, радостная оптимистка и очень верный друг. И, конечно, все тянутся к ней… Друзья Наташи Жванецкой все как один говорят, что прежде всего ценят ее честность.
“Да, люблю моих друзей. И новых, и из “прошлой жизни”. Одна проблема: мои друзья, если их собрать вместе, не помещаются у нас в доме. Поэтому приходят или приезжают по очереди. Правда, нет времени и сил на хитрости, на виляние, на реверансы, объяснения. Бывают дни, когда я говорю: “извините, нет”, — и закрываю дом для всех. Мы отдыхаем. У меня мало личного времени и небольшое частное пространство. Поэтому я стараюсь это беречь. Потому что все подчинено работе и, конечно, отдыху Михал Михалыча.
У нас есть друзья и сотрудники, которые стали членами нашей семьи. И мы не представляем нашу жизнь без них.
Смеемся мы все время. Даже если нету поводов особо радоваться, но с утра — это у нас называется “запеть” — подпрыгнуть на месте, выскочить из-за угла, обнять… Не могу я существовать, если кто-то ходит мрачный. А почему печальные? — спрашиваю. А песню? Я домашний энерджайзер, батарейка. И как-то все включаются в ритм”.
Сын
О Наташе многое говорит то, как она отзывается о других людях. Или как молчит о них… Мне кажется, что Михал Михалычу просто очень повезло с женой… И Мите повезло, что у него такая мама.
“Митя — прекрасный человек. Очень дружелюбный, открытый, теплый. Наверное, потому, что он многого пока не знает о жизни, молод еще.
Хотя Митя все-таки страдал из-за того, что папа — Жванецкий. Дети же чуткие и все прекрасно понимают и чувствуют. Кто-то из учителей был более пристрастен и требователен, чем к другим детям, потому что сын Жванецкого должен быть лучше всех. Кто-то был сверхдоброжелателен, выделял его на фоне одноклассников, и друзья обижались. Где-то Митя не тянул на “отлично”, от чего кто-то радовался и злорадствовал.
Не сразу задалась дружба с одноклассниками. Когда все выбегали на перемену во двор, Митя оставался сидеть в классе. Я сделала вид, что этой проблемы нет, и переживала, что не права. Но со свойственным мне оптимизмом решила просто понаблюдать. Спустя какое-то время учительница сообщила, что Митя продолжает точно так же сидеть в классе на переменах, но дети тоже не выбегают во двор — они сидят вокруг него. Он с ними разговаривает. Дети его выбрали человеком, с которым можно интересно и серьезно поговорить. И вместе, и с каждым одноклассником по отдельности. Вот здесь, как мне кажется, сыграл роль тот факт, что Митин папа всегда говорил с ним с самого Митиного рождения как со взрослым.
И когда Митя окончил школу, раздумий о выборе не было. Митя поступил в МГУ на факультет психологии. Он отучился там год, сказал, что неинтересно, что уже все знает. Сказал, что хочет работать. Я опять сделала вид, что все нормально: хорошо — работай. Я опять решила не вмешиваться. Он куда-то уезжал работать — с чистой рубашкой на плечиках, с портфелем. Он работал около года, потом пришел домой и сообщил, что для его работы нужно высшее образование. Вся семья зааплодировала: какая прекрасная новость! Сын дошел сам до того, что образование необходимо в жизни. Митя нашел продюсерские курсы при институте. Мы возразили, что курсы продюсеров высшего образования не дают. “Нет-нет, — ответил Митя, — я просто хочу понять, что это и как”. Он сам поступил на эти курсы. Понял “что это и как”, поступил в институт, и ему сейчас остался год до его окончания. Во время учебы в институте он окончил курсы итальянского языка. В Италии он окончил курсы виноделия и поварские курсы. Владеет английским. Мы не знаем пока, во что все это выльется. Но мы ему доверяем. Он современный, нормальный, легкий, мобильный человек. Решит сам.
В его пока не очень длинной жизни было разное. Но мы достойно вырулили. Я говорила ему, что мы не можем подстроить твою жизнь под тебя. И наш ребенок это понимал. Я учила его простой вещи: ни одна проблема сама по себе не рассосется. Она может исчезнуть на корню, когда она только образовалась, и тебе может помочь звонок маме. А потом ты научишься не просто не доходить до таких проблем, но и не позволять себе иметь такие проблемы.
Сегодня Митя стал уже как-то к нам покровительственно относиться. Сначала он раздражался: как это вы не понимаете, как это вы паркуетесь, как это вы не в соцсетях… Сейчас просто за нами ходит, как нянька. Когда я за рулем, он командует: мама, влево, вправо, ты видишь — красный свет, не забудь закрыть двери. Я всегда отвечаю: спасибо, спасибо…
Митя еще не знакомил нас со своими девушками. Потому что у него есть плохой опыт его друзей: подруг знакомят с мамами, потом друзья с девушками расстаются, а мамы не хотят менять девушек, они уже привыкли. И мамы продолжают дружить с “бывшими”. Молодой человек приходит домой с новой девушкой, а там сидит прежняя его подруга и пьет чай с мамой. Митя сказал: зная тебя, как ты верно дружишь, как любишь людей, я уверен, что все мои подруги останутся твоими друзьями, а десять моих бывших подруг на нашей кухне — это очень странно. Я не готов. Я подумала, что он прав”.
Отец и сын
“С отцом очень дружеские теплые отношения. Я Мите все-таки не даю спуску: комната, вещи, на кухне разборки, чтобы не пропускал учебу, чтобы вовремя оплачивал счета, словом, не даю ему войти в какое-то пике, в которое молодой человек может легко сорваться. А папа его любит вообще и по умолчанию, несмотря ни на что. Митя обожает сопровождать отца на концерты и слушать его в кулисах. Они вдвоем могут часами увлеченно беседовать на отстраненные и для меня даже странные темы. Причем, как правило, говорит не папа, как в детстве (как со взрослым), — говорит Митя. Папа слушает, раскрыв рот. Митя выкладывает папе информацию, которую папа в силу занятости не всегда может получить. Информацию о новой жизни, новых книгах и новой музыке, о новых фильмах, конкурсах…”.
Михал Михалыч
Наташа не замечает, что когда она шутит, у нее интонации, жесты и даже пластика Михал Михалыча. Когда она слушает, она чуть прищуривается и наклоняется вперед, как это делает Михал Михалыч. Она элегантно уходит от ответов и переводит разговор на другую тему. И это очень знакомый всем нам стиль.
“Михал Михалыч говорит, что я похожа на его маму. Когда я смотрю фотографии, я не нахожу внешней похожести, но, наверное, есть что-то общее в поведении, в привычках, общее в мыслях, задачах…”
Наташа — первый читатель и первый слушатель Михал Михалыча. Она — составитель нового сборника произведений Михаила Жванецкого “Солнце, море, Аркадия”.
“Я мечтаю собрать книжку Михаила Жванецкого с рассказами о животных… Ищу сейчас фотографии животных, трогательные, живые, не постановочные, не гламурные… Чтобы коты, собаки и лошади, конечно…”.
Иногда в соцсетях требуют, чтобы Жванецкий взял флаг и повел людей на баррикады. Причем говорят не открыто, не с экранов ТВ, а как-то из-за угла, под придуманными именами, попискивая от своего мужества: вон как я умыл Михаила Жванецкого, пусть знает, пусть возглавляет и борется. А я тут посижу, посмотрю и оценю. Такие вот, как их назвать, пользователи, вызывают только недоумение или досаду. Как назойливые осенние мухи.
“Миша уже может позволить себе смотреть на все это и промолчать. Когда он был молод и, как я тогда была уверена, бесстрашен, он писал и говорил такое, за что сажали, лишали гражданства и ссылали. Но Миша мне сказал: “Я жутко боялся. Но я не мог не сказать. Не мог сдержаться. Я говорил и удирал с этого места”.
Михаил Жванецкий — очень мирный, добрый, любящий человек. Он любит всех: и детей, и взрослых, и животных. Он не переступает грани, когда может быть стыдно. Ни в отношении к человеку, ни к животному, ни к ситуации, ни к событиям в целом. Вообще, Миша умеет видеть. Широко и на много лет вперед. Поэтому и пишет объемно, и каждый может увидеть в этом что-то свое. Одни смеются, другие грустят”.
Да, одни смеются, другие плачут… И не знаю, что лучше и важнее. Наташа больше любит его лирические произведения. О женщинах, о животных. Новое — “Когда идет фронт” — о погоде на море — это вообще новый шаг, новый этап в работе Михал Михалыча. В этом небольшом тексте, в нескольких минутах — жизнь. Голоса, шумы, запахи, игра света, движение, горячий пляж и порывы ветра — неуправляемая стихия, настроение, тревога… На одной странице — прозрачный, но хорошо видимый, безукоризненно выписанный тонкими мазками мир. И перестаешь дышать, когда он читает, и забываешь, где ты. И холодно… В теплой комнате.
“Любопытно наблюдать, как Миша пишет. Он не закрывается, не впадает в транс, не кричит на домашних, не раздражается, как бывает (я слышала) с другими авторами, он просто садится и начинает писать. Ежедневно. Как он пишет, к чему он подключается, что ему диктует и как диктуется — загадка, которую, как мне кажется, он сам разгадать не может”.
Иногда, когда он работает, он вдруг задает неожиданные вопросы… И только по этим вопросам мы можем догадываться, о чем он пишет. Он как-то иначе, чем мы, видит жизнь, события, человека. Иначе человека чувствует. Спрашиваю, что ты написал, ну прочти… Он начинает читать вслух, и только тогда осознает, что написал. Ему надо обязательно услышать себя, прочесть вслух, чтобы себя проверить и понять.
Он пишет от руки. И сразу чистовик, без исправлений и без зачеркиваний. Если и есть зачеркнутое, значит, это просто варианты на выбор. Причем один раз может читать так, в другой раз — иначе. Как пойдет. И это очень любопытно наблюдать”.
