‘Я была обеими руками за’: как живет женщина из Техаса, на глазах которой казнили 300 человек
09.08.2020, 09:00 EST
Источник: BBC
В течение 12 лет в должностные обязанности Мишель Лайонс входило личное присутствие на каждой казни, совершавшейся в ее штате – сначала в качестве репортера местной газеты, потом – пресс-секретаря Департамента уголовного правосудия Техаса, пишет BBC.
Прошло уже 18 лет с тех пор, как Мишель Лайонс наблюдала последние мгновения жизни Рикки Макгинна. Но, вспоминая об этом, она до сих пор не может удержаться от слез.
Она не ожидала, что ей придется увидеть его мать, прижавшуюся к стеклу, которое отделяло ее от камеры смерти, одетую с иголочки ради того, чтобы посмотреть на казнь сына. Своего рода прощальная вечеринка для Рикки.
С 2000 по 2012 год Мишель наблюдала, как без малого триста человек умирали, пристегнутые к медицинской каталке – мужчины и женщины, преступники, чья бурная жизнь обретала мирный конец, когда две иголки со смертельным составом совершали воздаяние за нанесенный теми ущерб.
Впервые Лайонс увидела казнь, когда ей было 22 года. Проследив за смертью Хавьера Круса, она написала в дневнике: “Я в полном порядке. Разве это должно было меня расстроить?”
Она полагала, что сострадание лучше приберечь для более достойных причин: например, для тех двух стариков, которых Крус хладнокровно забил молотком до смерти.
“Наблюдать за казнями было всего лишь моей работой”, – говорит Лайонс. Ее мемуары “Камера смертника: Последние минуты” недавно вышли в свет.
“Я была обеими руками за смертную казнь. Я полагала, что это наиболее подходящий вид наказания за определенные преступления. Я была молодой и дерзкой, мир для меня был окрашен только в белый и черный цвета”.
“Если бы я копалась в себе и пыталась разобраться, как это всё отражается на мне самой, как бы я тогда возвращалась в камеру смертников месяц за месяцем, год за годом?”
С 1924 года все казни в Техасе происходят в небольшом городке Хантсвилле на востоке штата. Там находится семь тюрем, в том числе и “Хантсвилл Юнит”, разместившаяся внушительном здании в викторианском стиле. Именно здесь находится та самая камера смерти.
В 1972 году Верховный суд временно запретил смертную казнь на том основании, что она является слишком жестокой, из ряда вон выходящей мерой наказания. Однако в течение последующих нескольких месяцев некоторые штаты пересмотрели свои законы с целью ее восстановления.
Техас вернул смертную казнь спустя два года и вскоре ввел ее новую форму – смертельные инъекции. В 1982 году Чарли Брукс стал первым преступником, которого лишили жизни по новому закону – при помощи иголок.
Хантсвилл заработал себе репутацию “мировой столицы казней”. Журналисты определенного склада, обычно приезжающие из Европы, пишут, что весь город пропитан ощущением смерти, но они явно приехали сюда уже заряженные собственной повесткой.
Хантсвилл – небольшое и аккуратное местечко, расположенное в сердце очаровательного региона Пайни-Вудс “на пряжке” Библейского пояса, как его называют. Здесь церкви встречаются на каждом шагу, а местные жители настолько вежливы, что вы могли бы провести тут несколько прекрасных дней, даже не догадываясь, что именно здесь всякого рода злодеи регулярно отправляются на тот свет.
Если у вас уже нарисовался некий образ человека, чья работа – быть свидетелем на казнях, смело выкиньте его из головы. Лайонс не такая. Сидя за кружкой пива в спортивном баре Time Out, который буквально окунает тебя в мир, типичный для документалок про стрельбу в американской глубинке, Лайонс может без устали болтать на любую тему, какую ни предложи.
По теме: Смерть рэпера Энди Картрайта: жуткое дело, о котором все говорят
Образованная, культурная, с тонким и молниеносным чувством юмора, она – живая насмешка над популярным среди британцев снисходительным убеждением, что американцам не знакомо чувство иронии. С ней ты или выкладываешься по полной, или она попросту тебя уест.
Однако когда речь заходит о том, что ей довелось видеть в “камере смерти”, ее дерзость уступает место ранимости, и нетрудно заметить, чего ей все это стоило.
В 2000 году в Техасе совершили 40 казней – рекордное число для большинства отдельных штатов, а также почти столько же, сколько было совершено за год во всей остальной Америке.
Работая в качестве тюремного хроникера для издания Huntsville Item, Лайонс присутствовала при 38 из них. Однако очевидная беззаботность по отношению к увиденному, которая чувствуется в ее дневниковых записях того периода, была всего лишь краткосрочным результатом действия механизма преодоления.
“Перечитывая свои “тюремные” записи того времени, я вижу, что именно трогало меня до глубины души. Но те страхи, которые у меня тогда были, я засовывала подальше и запирала на ключ в своей голове. Это была бесчувственность, которая сберегала меня и давала силы, чтобы продолжать работать”, – говорит Мишель Лайонс.
Когда читаешь те записи, в глаза бросаются в первую очередь какие-то обыденные детали. На Карле Хейзельбеце-младшем, убившем женщину и ее дочь, всё еще были очки, когда он лежал, пристегнутый к каталке.
У Бетти Лу Битс, которая закапывала мужей в своем саду словно умерших домашних животных, были крохотные ступни.
Томас Мейсон, расправившийся со своей тещей и ее матерью, был похож на дедушку Лайонс.
По теме: ‘Убийца из Золотого штата’: как блог писательницы помог вычислить маньяка, которого искали 40 лет
“Наблюдать за последними мгновениями чьей-то жизни, как душа человека покидает его тело, никогда не превратится в рутину или нечто обыденное. Но в Техасе казнят людей настолько часто, что процесс отлажен до совершенства, и из него начисто устранена любая театральность”.
Однако это не значит, что Лайонс стала легче воспринимать свою работу. Когда она перешла в отдел по связям с общественностью Департамента уголовного правосудия в 2001 году, ее обязанности стали еще более обременительными. Теперь она рассказывала о том, что происходит в камере смерти, не только жителям Хантсвилла, но и всей Америке и всему миру.
Лайонс описывала всю процедуру так, будто бы кто-то просто засыпал на кушетке, что оставляло чувство большого разочарования у родственников некоторых жертв осужденных, считавших, что казнь на старом добром электрическом стуле, при помощи которого был приведен в исполнение 361 смертный приговор с 1924 по 1964 год, была более впечатляющим шоу, чем лишение жизни преступника посредством инъекции.
Но ей также приходилось пересказывать и отчаянные просьбы о прощении, исполненные страдания и предсмертной тоски мольбы о помиловании, порой совсем несуразные утверждения о собственной невиновности, равно как и отрывки из Библии, цитаты из рок-песен, иногда даже шутки.
В 2000 году Билли Хьюз перед смертью выступил со словами: “Если я таким образом плачу свой долг обществу, то мне полагаются скидка и компенсация”.
Редко когда Лайонс сталкивалась с проявлением гнева. И лишь однажды видела, как приговоренный всхлипывал.
Она слышала последние вздохи умирающих – кашель, глотки воздуха, хрипы, – пока смертельное “лекарство” делало свое дело, у них отказывали легкие и выталкивали из себя последний воздух, подобно сжимающимся мехам. А после того, как они умирали, она наблюдала, как тела становятся фиолетовыми.
Лайонс писали люди со всего мира. Многие осуждали ее за участие в “убийствах, спонсируемых государством”. Иногда она агрессивно отвечала на письма, говоря людям, что это не их дело.
“Почти весь остальной мир, кроме Америки, считал, что подобные казни – это странная практика. Европейские журналисты часто называли это “убийством”, а не “казнью”. Они считали нас убийцами”.
По теме: Скучающий пациент психбольницы выдал себя за серийного маньяка: почему ему все поверили
Иногда случались и настоящие “цирковые представления”, например, в 2000 году, когда казнили Гэри Грэма (настоящее имя Шака Санкофа). Весь медийный мир следил за происходящим в Хантсвилле, в том числе Джесси Джексон из The Reverends, Бьянка Джаггер, члены партии the New Black Panthers, которые прихватили с собой AK-47, а также члены Ку-клукс-клана в полном “обмундировании”.
Грэм ограбил 13 человек меньше чем за неделю, двум из них угрожая оружием, одному выстрелил в шею, другого сбил машиной, которую у него же угнал. Последнюю свою жертву он похитил, ограбил и изнасиловал.
Никто в этом не сомневается, потому что сам Грэм признал свою вину. Впрочем, он отрицал одно убийство, произошедшее в самом начале его преступных похождений. Лайонс казалось, что движению против смертной казни можно было найти более подходящий повод для возмущения.
Впрочем, был случай, когда последние вздохи заключенного наблюдали лишь тюремщики и единственный журналист из Ассошиэйтед пресс.
Когда началось действие яда, рядом с умирающим не было никого из его любимых и близких, не было ни обвинителей, ни его жертв – они не видели его смерти. Даже местная газета не отправила своего репортера. Бюрократическая машина реализовывала ультимативный акт, но никто из жителей Хантсвилла не знал, что происходит в этот момент.
Заключенные могли сидеть в камере смертника десятилетиями, благодаря чему у Лайонс была возможность кого-то из них узнать поближе, в том числе серийных убийц, насильников и детоубийц. И не все из них казались ей монстрами. Некоторые даже начинали ей нравиться, и иногда она думала, что, встретившись в обычной жизни, они даже могли бы подружиться.
После смерти Наполеона Бизли, который в 17 лет убил отца федерального судьи и был казнен в 2002 году, Лайонс проревела всю дорогу домой.
“Я не только думала, что Наполеон больше не представляет опасности, но считала, что он мог бы стать полезным членом общества”.
“Я так надеялась, что он выиграет апелляцию, но ощущала вину за свои чувства. Он совершил ужасное преступление, и если бы я была родственницей его жертвы, я бы определенно желала Наполеону смерти. Имела ли я право сочувствовать ему, если мне он не совершил никакого зла?”
Но лишь в 2004 году, когда Лайонс забеременела, эта двойственность устаканилась, и ее маска спала.
По теме: Мистика или совпадение: истории двух одинаковых убийств, совершенных с разницей в 157 лет
“Экзекуции перестали казаться мне чем-то абстрактным, я стала принимать их близко к сердцу. Я стала переживать, что мой ребенок может впитать последние слова заключенных, что он услышит их жалостные мольбы, отчаянные заявления о невиновности, их хрипы и клекот”.
“Когда у меня родилась дочь, я стала страшно бояться казней. Обычно в помещении, где находились близкие заключенного, буйствовали различные эмоции, потому что, хотя у них и было много времени, чтобы подготовиться к этой утрате, они все равно наблюдали за тем, как умирает любимый человек. Они проходили долгий, тяжелейший путь”.
“У меня самой дома был ребенок, ради которого я была готова на все. А эти женщины наблюдали, как у их детей отнимают жизнь. Я слышала, как матери кричат, рыдают, бьются об стены, швыряют стаканы”, – вспоминает Мишель Лайонс.
“Я стояла в комнате наблюдателей и думала: “Никто не выигрывает, проигрывают все”. Казни порождали горе. А мне приходилось на это смотреть, снова и снова”.
Лайонс проработала еще семь лет, наблюдая, как один за другим заключенные покорно встречают свой конец. Далее последовал мучительный разрыв с Департаментом уголовного правосудия штата Техас, у которого она выиграла суд о гендерной дискриминации. Сердце Лайонс было разбито, она чувствовала себя потерянной, как узник, избежавший длительного заключения.
“Я думала, что если буду подальше от всей этой тюремной системы, то отключусь от всего, что видела раньше. Но вышло наоборот. Я думала об этом постоянно. Было такое чувство, будто я открыла ящик Пандоры, а закрыть его не могу”.
По теме: Эйлин Уорнос: преступления и казнь серийной убийцы, которую сыграла Шарлиз Терон
“Я открывала пакет с чипсами и чувствовала запах камеры смерти. Или по радио что-то вдруг напоминало мне о разговоре с кем-то из узников в преддверии его смерти. Или я снова видела перед собой дряблые руки матери Рикки Макгринна, прижатые к стеклянной стене камеры смерти, и начинала плакать”.
Запись последних минут жизни приговоренной к казни:
Хотя Лайонс и считает, что Техас слишком часто приговаривает людей к смерти, она продолжает поддерживать этот вид наказания, по крайней мере по отношению к самым жестоким преступникам. В Техасе, по словам Лайонс, совершаются “самые крупные и безумные” преступления по сравнению с остальными штатами.
Лайонс стоит среди рядов могильных крестов на кладбище Джо Берда – милом участке земли, где более 150 лет хоронят техасских заключенных, и спрашивает себя, сколько из этих смертей она наблюдала.
Но больше всего ее беспокоят не те, чью смерть она помнит, а те, кого она забыла.
“Здесь не увидишь множества цветов на могилах. А что говорит обо мне тот факт, что я не помню тех, кого казнили на моих глазах? Может быть, они и заслужили того, чтобы о них никто не вспоминал. А может быть, это именно моя задача – помнить о них”, – говорит Лайонс.
