‘Кто на такое согласится? Только иммигрантка’: как я работала в стриптиз-клубах Нью-Йорка
07.08.2019, 08:00 EST
Источник: Tut.by
Журналист Алиса Ксеневич живет в США, где иногда встречает соотечественниц из Беларуси. Об одной из таких встреч — в этом материале.
С Катей я познакомилась, когда она прилетела в Нью-Йорк из Минска и искала, где бы остановиться на первое время. Девочка приятная: скромная, воспитанная, проблем не создавала, пишет Алиса для tut.by. Помню, что она нашла работу администратором в парикмахерском салоне и съемную комнату в течение недели. Удивилась и порадовалась, как легко у нее все складывается: свою первую работу в США я искала два месяца и жила с сестрой в закутке, отгороженном ширмой. А тут такая удача!
После этого связь мы не поддерживали. Прошло более двух лет. Друг показал фотографию девушки из Беларуси, с которой познакомился накануне. В ней я узнала Катю. Мы договорились встретиться.
Катя выглядела иначе: длинные волосы, макияж, спокойный и уверенный взгляд. А еще в ней появилась томность, которой не было раньше.
Слово за слово, речь зашла о работе. Когда Катя призналась, что работает танцовщицей в стриптиз-клубе, я испытала шок. А она пожала плечами:
— На самом деле многие в Америке проходят через стадию танцев. Ты можешь не знать, но среди твоих знакомых девочек есть те, что зарабатывают тем же: просто они молчат, потому что боятся осуждения и не хотят причинять боль близким. Родственникам и друзьям говорят, что работают нянями, официантками, а сами надевают туфли на 18-сантиметровых каблуках — и вперед.
Родители Кати знают только то, что их дочь работает в ночном клубе. Материальное положение семьи никогда не было хорошим. Отец — разнорабочий, мама — продавец с высшим образованием. Есть еще сестра-подросток. Катя каждый месяц посылает родителям деньги, и они рассчитывают на эту помощь.
— Я приехала в Нью-Йорк по туристической визе, — признается Катя. — Официально я не имею права здесь работать. На свою первую работу в Штатах — ресепшн в парикмахерском салоне — я устроилась через объявление в социальной сети. Они нанимают таких, как я, чтобы сэкономить на издержках. Рабочий день длится с девяти утра до семи вечера, один выходной в неделю, зарплата — 475 долларов в неделю. Кто на такие условия согласится? Только иммигрант без документов.
Друзья у меня спрашивали: «Ну, как тебе Нью-Йорк?». А я его не видела! Возвращалась домой без сил. В выходной высыпалась. А потом знакомая посоветовала пойти танцевать в стриптиз-клуб, дала контакт агентства. Сказала, что за ночь я смогу заработать столько, сколько зарабатываю в салоне за неделю. Я решилась.
Не так, как в фильмах
— Для меня стриптиз был картинкой из фильма, я даже чувствовала что-то вроде заинтригованности перед первым выездом на работу. Но все-таки основной эмоцией был страх. Танцами я никогда не занималась. Одно дело — веселиться в клубе с подружками, другое — танцевать эротический танец в непосредственной близости от мужчины, которого впервые видишь.
Эти тревоги были напрасны. В каждом клубе (я работала в трех) есть девушки, которые выполняют элементы на шесте и очень гармонично двигаются, возможно, за плечами база спортивной гимнастики или танцевальной школы. Но есть и те, которые танцуют, как умеют. И не факт, что первые зарабатывают лучше, чем вторые. В деле обольщения мужчины не так важна танцевальная подготовка, как знание мужской психологии, умение «считать» настроение клиента.
Работа в стриптиз-клубе избавила меня от комплексов по поводу собственной внешности. Как это обычно у нас, у девушек? Смотришь на себя в зеркало, думаешь: тут я некрасивая, тут толстая, тут целлюлит, тут растяжки… А приезжаешь в клуб и видишь такое разнообразие фигур, что понимаешь: у тебя-то точно все отлично.
Среди танцовщиц много латиноамериканок. Эти, как мне кажется, берут от работы все: веселятся, выпивают, выясняют отношения, иногда дерутся, могут подсыпать что-нибудь в бокал… Страшно быть с такой бабой в перепалке. Поэтому я придерживаюсь нейтралитета.
Девушки постоянно крадут у друг друга что-то — деньги, телефоны… Здесь много мам-одиночек, студенток, которым надо выплачивать кредит за обучение, «задержавшихся» в Штатах туристок, которым нужны деньги на услуги иммиграционного адвоката. Есть те, у кого нет никаких особенных целей. Ничего, кроме этой работы, они не знают и знать не хотят.
Мужчины в клуб приходят самые разные — всех рас и национальностей… И хоть стриптиз-клубы часто называют «джентльменскими», джентльменов здесь мало. Кто в моем понимании джентльмен? Мужчина, который уважает тебя и твои границы. С несколькими такими клиентами мы просто пили вино и разговаривали. Им просто нравилось общение, и они щедро платили за мое время — 200, 300, 400 долларов чаевых за два часа…
Откровенно говоря, теперь я считаю, что внутри каждого мужчины сидит похотливое животное. Неважно, доктор он или библиотекарь. В стриптиз-клубе эта сущность проявляется в полной мере: мужчины шепчут тебе на ухо пошлости, рассказывают о своих фантазиях… Некоторые приходят отыграться на женском поле. Подзывают жестом, мол, иди сюда, поживее, давай раздевайся, я тебе пару долларов дам. Разговаривает с тобой, как с грязью, унижает, хватает за попу, сует свои доллары… Уходишь, бывает, что и плачешь, осадок остается. Чувствуешь себя грязной, морально изнасилованной. В личной жизни начинаются проблемы: даже от прикосновений мужчины, который тебе нравится, шарахаешься.
«Норовят поцеловать. Отвратительно»
Рабочий день Кати начинается в восемь часов вечера, когда ее из дома забирают на микроавтобусе и вместе с другими танцовщицами везут в клуб. За доставку в клуб и обратно каждая девушка платит 50 долларов.
За право танцевать в клубе танцовщицы платят «хауз-фи»: в зависимости от уровня заведения эта сумма может составлять от 40 долларов до нескольких сотен. Катя также платит чаевые бармену, диджею и «хауз-маме» — женщине, которая следит за порядком, помогает девушкам в гримерной, знает предпочтения постоянных клиентов, может указать танцовщице на щедрого клиента и предупредить о прижимистом.
Девушки поочередно танцуют возле шеста на сцене, клуб им за это не платит, но они вправе забрать все, что мужчины бросают на сцену. Деньги танцовщицы зарабатывают, обходя клиентов и предлагая им лэпдэнс. Дотрагиваться до девушек нельзя, но мужчин, лапающих танцовщиц, редко выставляют за дверь.
— Ты и оглянуться не успеешь, а его рука уже гладит твою грудь. Многие норовят поцеловать. Отвратительно. С другой стороны, если полностью дистанцироваться от мужчины, избегать любого тактильного контакта, то тогда ничего не заработаешь. Нужно подойти к клиенту, обнять его, поговорить, сделать массаж плеч, рук, дать иллюзию того, что тебе приятно его общество. В этой сфере надо быть хитрой, изворотливой, толстокожей… С кем-то из клиентов нужно быть легкой и игривой — «хи-хи… ха-ха…», с кем-то — агрессивной, давить на него, мол, «мое время стоит денег, давай плати или до свидания».
Трудные «легкие» деньги
Средний заработок Кати за ночь составляет 400 долларов. В основном эти деньги зарабатываются лэпдэнсами. Иногда общением. Есть еще так называемые «шампэйн-рум» — приватные комнаты без камер наблюдения. Цена за удовольствие варьируется. В клубе, где работает Катя, клиент платит от 150 долларов за 15 минут нахождения с ней в комнате. Половина этой суммы уйдет заведению, остальное девушка заберет себе. Внутри комнаты может происходить что угодно. Де-юре секс в стриптиз-клубе запрещен, но де-факто им, конечно, занимаются, хоть никто в открытую об этом не говорит.
— Каких только историй не наслушалась о том, что происходит в этой комнате! — говорит Катя. — И, как мне кажется, одна из причин этой жести в том, что девушки сами разбаловали мужчин, слишком многое стали им позволять. Одни соглашаются на то, чтобы сделать клиенту минет, другие — занимаются с ним сексом, третьи дают творить с собой такое, о чем и сказать противно.
Я четко очерчиваю границы дозволенного. Самое большее, на что может рассчитывать клиент, — увидеть мою грудь без лифчика. Но это будет стоить больших денег. Хуже всего, когда мужчина заливает тебе в уши, какая ты роскошная женщина и какой он весь из себя мужик. Ты это 40 минут слушаешь, а он сует тебе всего пару долларов. После этого сильно падает настроение, хочется бросить весь этот цирк и вернуться домой.
По теме: Как я бросила иняз в Беларуси и уехала в Нью-Йорк работать в спортзале
В принципе, если удается заработать большую сумму, могу и неделю не появляться в клубе. За последние три дня, к примеру, я заработала больше полутора тысяч.
«Заниматься этим на трезвую голову невозможно»
Многие танцовщицы стриптиза становятся зависимы от алкоголя и наркотиков. Выпивают перед работой, чтобы расслабиться, выпивают во время работы с клиентами. Наркотики — в основном кокаин — потребляют в качестве стимулятора. Пить, танцевать, веселиться из ночи в ночь, с 8 вечера до 4 утра… Даже для молодого и здорового организма это трудно.
— Алкоголь смазывает чувство стыда и гадливости от происходящего. Твоя задача — развести мужика на деньги. Заниматься этим на трезвую голову невозможно. Выпиваешь и убеждаешь себя, что это просто работа.
Однажды зашла в туалет — девочки нюхают кокаин, никого не стесняясь, просто кадр из фильма. Предложили мне, я попробовала. Сначала из любопытства. Потом несколько раз употребляла, чтобы держаться на ногах. Знаешь, как иногда спортсмены принимают допинг, чтобы бежать свои марафоны, выдерживать нагрузки? Тут тот же марафон. Только в красивом белье и на каблуках.
Несмотря на то что в общении с клиентами нужна хитрость, Катя не скрывает от них своего отношения к работе:
— Мы общаемся на абсолютно житейские темы: кто ты, откуда, чем занимаешься. Чем я тут занимаюсь — и так понятно. И когда спрашивают, как мне это нравится (типичный американский вопрос, следующий за вопросом о роде деятельности), я всегда отвечаю честно и эмоционально: «Ненавижу!».
Бывает, что предлагают секс за деньги. Спрашивают, сколько стоит поход со мной в шампэйн-рум. Я отвечаю — от 150 долларов за 15 минут. «А за все?». Тут можно похлопать глазами, мол, не понимаю о чем вы, а можно резко ответить, что сексом с клиентами не занимаешься.
Отношения тоже предлагали. На самом деле это не самая редкая история: танцовщица начинает встречаться с клиентом и выскакивает за него замуж… Они же видят по разговору со мной, что девочка я неглупая, образованная. Пару раз я соглашалась на свидания, но это никогда не приводило к чему-то серьезному.
Танцовщицы стриптиза не скрывают, что индустрия засасывает и уйти из нее с первой попытки мало кому удается. Как призналась одна из танцовщиц на форуме, посвященном «нескромному» заработку наших девушек за рубежом:
«Самое удивительное в этой работе то, что при всей ее мерзости ее действительно сложно бросить. Кажется: сегодня был плохой день, завтра я все отработаю, скоплю денег на безбедное существование и свалю — и “завтра” затягивается на неопределенный срок. Уже не хочется идти работать за 8 долларов в час и слушать нотации супервайзера, если есть возможность сделать 500 за ночь. Только магическое „завтра“ все никак не приходит. Вместо него приходят проблемы со здоровьем, психикой, мужчинами».
Когда мы затрагиваем эту тему с Катей, она делится:
— Прозвучит абсурдно, но иногда я получаю удовольствие от работы. В таких заведениях очень сильная энергетика. Видя, что мужчины тебя хотят, ты раскрываешься как женщина, у тебя самооценка ползет вверх.
Но в какой-то момент наступает опустошение какое-то. Предел. У меня этот предел наступил, когда я сидела на верхнем уровне клуба, трезвая, и наблюдала за происходящим в зале. Мне стало противно: я приехала в Америку и в итоге где я оказалась? В стрип-клубе. Поняла, что не могу больше.
Уехала из Нью-Йорка, работала в разных местах — официанткой, сиделкой, убиралась в домах. Но спустя два года вернулась обратно, потому что в моей ситуации пока нельзя иначе. Мне нужно получить легальный статус в стране, оплатить услуги юриста. Я должна помогать семье, оплачивать счета, развиваться, учиться… Варианта два: или работать на низкооплачиваемых работах, отказывая себе во всем, и потихоньку копить на эти нужды. Или идти танцевать в клуб, в разы ускоряя процесс.
Я не боюсь тяжелой работы, но денег это не приносит. Были ситуации, когда я жила в комнате с раскладным стулом и спальником, без интернета, с пятью долларами в кармане, которые надо было растянуть на две недели… В таких отчаянных ситуациях я всегда полагалась только на себя, не привыкла у кого-то что-то просить.
Я поняла, что хочу жить, а не существовать, а значит, надо быть сильной и стиснуть зубы. Долгое время это была моя единственная работа и не было другого круга общения. Когда пару месяцев назад я нашла вторую работу — на ресепшне в медицинском офисе, — у меня появилась отдушина. Я, наконец, обрела баланс и веру в то, что у меня может быть будущее.
Официальный годовой доход танцовщицы стриптиза в США — 47 тысяч долларов.
В США стрип-индустрия оценивается в 5 миллиардов долларов (по данным журнала Forbes). В стране работает около 3600 стриптиз-клубов.
Если отвлечься от морального аспекта, танцовщицы, по сути, независимые контракторы-фрилансеры — так же, как музыканты, няни, комики. Они арендуют часть пространства клуба и платят нанимателю за право работать. Наниматель не платит девушкам за танцы на сцене, но может решать, с кем из них работать, а кого отстранить (за плохое поведение, например, или оказание интимных услуг клиенту в стенах клуба).
Значительную часть дохода приносит бар: клиенты пьют сами и угощают девушек. Прибыль стриптиз-клуба среднего размера составляет 15−20 тысяч долларов за ночь. 25−30% этой выручки уходит в казну государству в качестве налогов. Девушки также обязаны платить налоги со своей выручки, но поскольку контролировать количество долларовых банкнот в их сумочках невозможно, декларируемый доход гораздо ниже реального.
Средний — официальный — доход танцовщицы стриптиза в США составляет 47 тысяч долларов в год. Грамотно заполнив декларацию, можно списать многие расходы, связанные с работой: обувь, наряды, транспортные услуги, питание. Так, например, американская танцовщица стриптиза Chesty Love (в переводе с англ. «грудастая любовь») списала с налогов стоимость операции по увеличению груди.
Понятно, что юность и красота — активы краткосрочные. Средний возраст выхода на «пенсию» танцовщиц стриптиза — 28 лет. Как и в профессиональном спорте, время, когда можно заработать большие деньги в индустрии эротических танцев, ограничено. Дают о себе знать профессиональные травмы: туфли на высоких каблуках и платформах дают большую нагрузку на стопы и суставы. Девушки не могут рассчитывать на пособия по безработице, медицинское страхование, у многих проблемы в отношениях с родителями и бойфрендами.
По теме: Депрессия в эмиграции: на какой вере держится американская мечта
Чем занимаются танцовщицы после выхода на «пенсию»? Как вариант, индивидуальным коучингом — эта деятельность в Америке хорошо оплачивается (цена сессии может составлять 300−400 долларов). Кто-то становится блогером, освещая нетривиальные аспекты работы в стриптиз-клубе — от путей максимизации прибыли до борьбы с прыщами на ягодицах (бич танцовщиц стриптиза, вынужденных тереться нежными кожными покровами о грязные сиденья, сцену, нестиранные джинсы клиентов).
Ветераны индустрии призывают девушек к тому, чтобы они «ковали железо, пока горячо»: выплачивали долги за обучение, заботились о своем эмоциональном здоровье, посещая психолога, боролись с наркотической, алкогольной и никотиновой зависимостями и откладывали четверть заработанного на черный день.
