Мужчины – клоны Джеймса Бонда с тенью из шести нолей
15.09.2017, 08:00 EST
Мужчины с чрезмерным количеством геля в волосах меня пугают. Те самые мужчины, даже тень от которых отбрасывает шестизначные нули. Они и дурдом могут сделать стратегически важным, вывести его на IPO, а потом нанять брокеров, чтобы продавать акции, стоки и бонды на психов.
Обычно они носят дорогой классический костюм “тройка”, брюки которого с такой высокой посадкой, что начинаются где-то в районе кадыка. Выглядят так, будто Джемса Бонда клонировали.
Они завтракают в заведениях, заходя в которые, теряешь веру в человечность; ходят на ужин в общественные места жесткого прессинга, откупиться от которого можно лишь большими деньгами; там аппетайзер, основное блюдо и десерт стоят как месячная аренда жилья в настолько хорошем районе города, где даже бомжи не носят одежду предыдущих коллекций.
Снобизм в гомеопатических дозах только раззадоривает. Чтобы эти мужчины с завышенной линией брюк и самомнением лучше относили свои деньги за еду и напитки, женщины тоже должны соответствовать. Именно они создают зрелища.
Их тела, покрытые грудью, испытывают космические перегрузки силикона и похотливых взглядов, а ноги нещадно кровят от каблуков-ходуль. Они обвешивают уставшее от гордости декольте, уши и руки, повышая таким образом свой вес и значимость, что можно сдавать на металлолом. И говорят так тихо, с предыханием, голосом, в котором сквозит безысходность. Будто в сексе по телефону сегодня выходной.
Считается, что, если ты не пользуешься хайлайтером и не сморкаешься в платок от Hermes, — привет. Отсутствие всего этого намекает на то, что ты ничтожество, у тебя не будет мужчины и тебя не примет ни одно приличное общество. Постойте! Секундочку! Мы что, неодинаково с вами в туалет ходим?
Из них явно никто еще сгоряча не порвал на себе ширинку, не сорвал голос во время оргазма. Они не снимают трусы перед кем попало, и не любят, где приспичит, пока не будет приведен в действие брачный приговор. Все они, мужчины и женщины, ведут себя так, будто самомнение с годами не обвиснет. Смеются согластно контракту о неразглашении приватной информации. То, как это выглядит — это не жизнь. Это церемония из рекламы.
С тех пор, как я это поняла, полюбила, знаете ли, придурков. Но не тех безработных шалопаев, которых то и дело творчески пучит, ведь каждый безработный непременно фотограф, дизайнер и режиссер, а также диджей, писатель и немножко на стройке работает. А тех, кто может рассмешить. Только юмор может спасти в роковую минуту любовных драм.
Придти в часах с Дональдом Даком в Тиффани и купить брусок платины. За наличные. В тот самый магазин Тиффани, что арендует помещение в здании, которым ты владеешь. А так же еще парочкой зданий в этом районе, и еще риел эстейтом нескольких районов целиком. Вот моя категория для похохотать.
И пусть я не вхожу в число тех, кто, подпрыгнув, может сломать себе нос грудью и поцарапаться сосками. Мои губы оставили биографию чистой. А от одних таких слов как brow enhancer, luminizer, illuminizer, primer and radiance serum чувствствую себя идиоткой.
Я из тех женщин, которые не очевидно сексуальны. Моя попа не замученна фитнесом, во мне нет ни грамма силикона, ботокса, фейка; я вообще cheap date — после двух бокалов вина меня сразу можно нести жениться, я даже сопротивляться не буду. Тем не менее, я знаю, как надо ходить, чтобы все оборачивались. Мой козырь — мой рот. Я люблю шутить. Как только мужчину рассмешишь – он обязательно хочет меня. Совершенно невозможно работать в такой обстановке. Поскольку и работать я предпочитаю исключительно в мужской компании. Есть, конечно, и тут свои сложности, куда ж без них. Поэтому даже на деловые встречи надеваю шипованное белье.
К слову, одна из немногих сфер в мире, где сексизм работает в обратную сторону, это порно. Мужчины здесь и зарабатывают в два раза меньше коллег, и кончать надо по команде, и вообще в порно все смотрят только на женщин. Бедным мужчинам ну просто некуда приткнуться.
Так что к феминизму тоже нужно быть готовой: если перед тобой открывают дверь, значит отрежут 30 процентов от зарплаты.
Пожалуй, самая страшная борьба во мне — это борьба чувства юмора с воспитанием. В остальном я себе очень нравлюсь. Я лично давно решила, что не буду сочинять другую себя. Да, у меня есть странности и недостатки, я не какаю Skittles, я бываю неприятной, но это я.
